Сколько должна стоить пачка сигарет?

​13 октября в Москве открывается VI сессия Конференции сторон Рамочной конвенции ВОЗ по борьбе против табака. Россия среди 195 государств, которые присоединились к этому документу. И партнеры торопят нас поднять акцизы на мировой уровень. Но Минфин России, напомним, делает это постепенно.

Что предстоит пережить нашим курильщикам в ближайшие годы? И не нарушает ли их права вся эта «борьба с дымом»? Что выигрывают страны, снижая потребление табака? Эти вопросы обозреватель «РГ» задала участнику конференции, ведущему специалисту в мире по борьбе с табаком, одному из руководителей «Альянса Рамочной конвенции» Френсису Томпсону.

Господин Томпсон, сколько же лет должно пройти, чтобы «антитабачные» результаты стали ощутимыми?

Френсис Томпсон: Смотря что замерять. Если человек курил 30 лет и бросил, риск инфаркта снижается почти сразу, а через несколько лет равняется риску у человека, никогда не курящего. Риск заболеть раком снижается несколько медленнее. Но если человек в 40 лет бросил курить — у него хороший шанс прожить столько же, сколько некурящий. Что касается числа курильщиков, то если вы повышаете акцизы, то падение спроса начинается немедленно. Если эффективно запрещаете курить на работе, в общественных местах, то продажи сигарет тоже быстро падают.

Значительное повышение акцизов на сигареты — одна из рекомендаций Рамочной конвенции ВОЗ по борьбе против табака. Но если с этим переборщить, то взлетят цены, и курильщики перейдут на суррогаты и контрабандный товар. Это же опаснее для здоровья!

Френсис Томпсон: Сотни исследований были сделаны по этому поводу. В богатых странах, например, 10-процентное повышение цены приводит к 4-процентному снижению продаж табака. В странах с более низким доходом: 10-процентное повышение цены дало 8 процентов падения продаж. Наш прогноз по России: 5-процентное снижение потребления табака.

Правильно: это касается официально продаваемого табака! Его стали потреблять меньше. А на теневом рынке?

Френсис Томпсон: Снижение, о котором мы говорим, как раз складывается из двух моментов, которые относятся к легальной продаже. Первый: из-за повышения цен кто-то бросил курить вообще, а кто-то не стал и начинать. Второй момент: какие-то курильщики совсем дымить не бросили, но стали делать это меньше.

И где сейчас самые дорогие сигареты?

Френсис Томпсон: По цене в Норвегии — 15-20 долларов пачка (600-800 рублей. — Прим. ред.). Но есть еще один ориентир. Сколько минут человек должен трудиться, чтобы заработать на пачку сигарет. И с этой точки зрения самыми дорогими будут сигареты в африканских странах с низким уровнем дохода.

А где таким образом добились наибольшего успеха в борьбе с курением?

Френсис Томпсон: Очень много курили в Гонконге и Сингапуре. И добились очень низкого уровня. Снизили потребление до 10 процентов. И как раз благодаря повышению акцизов. В целом в странах, где сильно упало потребление табака, от половины до двух третей в этом снижении — это повышение акцизов. Оно становится дополнительной мотивацией для отказа от курения.

Как эти страны повышали тарифы — резко или постепенно?

Френсис Томпсон: Все зависит от налоговой системы. В Канаде, например, два вида налогов на табак — федеральный и региональный. Так, в Альберте семь лет назад удвоили цену на сигареты. Через 1,5 года подсчитали: продажи снизились на 30 процентов.

Или взять Филиппины. Здесь налоги зависят от вида сигарет. И самые низкие акцизы — на самые дешевые сигареты. Филиппинцы к 2017 году собираются ввести единую ставку акциза. В итоге у самых дешевых сигарет она увеличится в тысячу раз.

Все это замечательно. Через 15-20 лет увидим впечатляющий результат. Вы меня почти убедили! Но как все-таки быть с ростом контрабанды сигарет, теневого рынка, о котором говорят наши эксперты?

Френсис Томпсон: Знаете, ваши эксперты не оригинальны. В каждой стране есть такая аргументация. Ответ один: с контрабандой надо бороться. Задача любого правительства — сделать риск быть пойманным на границе настолько высоким, чтобы не имело смысла этим заниматься.

Исследования показывают: невыгодность контрабанды зависит от эффективности правоприменения, уровня коррупции, от неотвратимости наказания. По нашим наблюдениям, уровень контрабанды выше в странах, где налоги ниже. Здесь более высокий уровень коррупции и полиция плохо работает. Когда налоги на табак выше, у правительства и мотивация выше их собирать.

В Европе, например, 20 лет назад самый высокий уровень контрабанды был в Испании. А акцизы на табак — одни из самых низких в ЕС. И в рамках директивы ЕС они существенно подняли налог на табак. Тут же следом — усилили правоприменение. И уровень контрабанды там резко снизился.

В России все сложнее. Есть Таможенный союз, границы с Казахстаном и Белоруссией открыты. А налоги там еще ниже, чем в России. Вот оттуда сигареты и хлынут на наш рынок.

Френсис Томпсон: Надо добиваться, чтобы Казахстан и Белоруссия тоже повысили табачные акцизы. В Таможенном союзе сделать это вполне возможно.

А была ли такая проблема в Евросоюзе? И как ее там решали?

Френсис Томпсон: У них есть директива о табачных акцизах. Она предписывает, что новые члены ЕС должны повысить акцизы на табак. А когда только начиналось объединение стран, директива призывала их в перспективе прийти примерно к одному уровню налогообложения. Пока разница большая. Но если взять два конца этого спектра — Болгарию и Ирландию, минимальная ставка акциза в Ирландии только в 4 раза выше, чем в Болгарии.

Я представляю, люди из страны с высокими налогами садятся в машину, едут к соседям, где они низкие, закупают дешевые сигареты на месяц для себя и соседей. И все дружно дымят!

Френсис Томпсон: Не без того. Но Ирландия далековато от Болгарии, не наездишься. А вот Польша с Германией поближе. И поляки повышают налоги. Ведут переговоры, находят решение. А пример Канады! В начале 1980-х годов она начала повышать налоги на табак. Граница с США у них длинная. Если у канадского доллара низкий курс, американцы приезжают закупаться. А если высокий канадский доллар, канадцы едут в Америку. И когда в Канаде начали расти цены на сигареты, табачники заговорили: «Будет чудовищная контрабанда».

Так и получилось!

Френсис Томпсон: Да. Потому что табачные компании сами ее организовали. Потом полиция начала расследование. И доказала, что была искусственно создана контрабандная схема. Табачные компании обвинили в уголовном преступлении. Они заплатили несколько миллиардов долларов штрафов. А в стране начали совершенствовать систему маркировки пачек акцизными марками. В Малайзии, Турции, Кении аналогичные системы используют. Если уж Кения может бороться с контрабандой, то Россия тем более справится.

Но у нас есть и другая проблема. Люди, которые должны следить за исполнением антитабачного закона, сами курят и «сочувствуют» нарушителям. В других странах вы с таким сталкивались?

Френсис Томпсон: Когда я начал заниматься борьбой с курением в Канаде, все СМИ писали, что в этой стране невозможно будет внедрить и заставить работать антитабачное законодательство.

Я жил в Монреале. Там был муниципальный закон, который обязывал рестораны иметь секцию для некурящих, но рестораны его не соблюдали. Люди курили везде. Вплоть до того, что в супермаркете, выбирая и покупая продукты, они одновременно «дымили», стряхивая пепел рядом с продуктами. Это был 1996 год. А в 1998 году приняли региональный закон провинции Квебек, столицей которой является Монреаль. И его стали выполнять. Главное, чтобы люди понимали, зачем вводятся ограничения. Если они знают, что это делается для защиты их же детей, снижает заболеваемость, то и строгое правоприменение не нужно, люди сами становятся «правоприменителями».

То есть нужна массовая разъяснительная работа?

Френсис Томпсон: Да. И во Франции тоже говорили, что никогда не будет работать антитабачное законодательство. Но французы своего добились! Успех был достигнут благодаря многочисленным кампаниям в СМИ. Плюс немало усилий вложили в помощь тем, кто решил отказаться от курения. Люди быстро привыкают к запрету и начинают воспринимать это как норму. Туристы, например, уже по умолчанию ожидают, что попадут в зону, свободную от дыма. Исследования показали: даже курильщики больше не хотят жить в прокуренных отелях и идти в рестораны, где «дым коромыслом».

А вот одна моя коллега говорит, что запрет курения — это вмешательство в частную жизнь курильщиков и нарушение их прав.

Френсис Томпсон: Нет у человека права на курение, оно нигде не записано. И нет никакого права курить в том месте, где это вредит здоровью других людей. И эта тема тоже должна быть в арсенале массовой разъяснительной работы.

Что еще надо сделать, чтобы борьба с табаком была более результативной?

Френсис Томпсон: Она не должна быть зоной ответственности только минздрава. Нужно, чтобы в команде борцов было и министерство финансов. Его нужно убедить, что акцизы на табак способны принести огромные средства в бюджет. Здоровое население платит больше налогов. Россия сейчас на вершине волны потребления табака. И если взять во внимание демографический кризис, то борьба с табаком должна стать одним из высочайших приоритетов ваших властей.

Есть мнение, что если взрослых людей ограничить в курении, они попадут в другую зависимость.

Френсис Томпсон: Что касается алкоголя — все наоборот. Никотин и алкоголь друг друга дополняют. Когда куришь, алкоголь кажется «вкуснее», а когда пьешь — тянет покурить. Те, кто бросает курить, нередко и пить начинают меньше. Есть корреляция между использованием никотина и любых других наркотиков. Чем больше куришь, тем больше потребление всего остального.