|
||||||||
|
||||||||
«Михаила Сергеевича я даже побаиваюсь», – призналась как-то в приватной беседе одна питерская актриса. Кто знает взрывоопасный темперамент Боярского, ее поймет. Может быть, поэтому зрители с удовольствием попадают под гипноз его экранных героев. О себе, превратностях актерской профессии он рассказывал в перерыве между дублями на съемках фильма «Сокровища кардинала Мазарини».
8.Ч.: Михаил Сергеевич, вашу профессию спокойной не назовешь. Какие существуют риски и опасности в актерском ремесле? Поделитесь тем, что остается за кадром.
М.Б.: Я же не минер, чтобы говорить об опасности. Что касается рисков, честно говоря, я о них никогда не задумывался. Тем более что и слово-то к моей профессии не имеет отношения. Оно появилось совсем недавно и скорее касается бизнеса.
8.Ч.: Какое значение имеет материальная сторона профессии? Или главное для вас творчество?
М.Б.: Материальная сторона имеет значение, но богатыми артисты никогда не были, и привыкать не стоит. Отец мой закончил жизнь, когда получал жалованье в театре 150 рублей в месяц. Чтобы заработать денег, в артисты не ходят. Можно, конечно, работать на пяти работах. Кроме кино и театра, подрабатывать еще на телевидении, на радио. Вести концерты, кружки. Волка ноги кормят.
«Я – человек созерцательный. Уехать бы в какую-нибудь глубинку, где не ступала нога человека...»
8.Ч.: То есть артисту расслабляться не приходится?
М.Б.: Существуют две категории артистов. Одни живут так: выпил водки – и гуляй. А другие свято верят в идеалы. Но таких меньше. В актерских вузах с целого курса не всегда выходит и один настоящий артист. А такие, как Высоцкий, Евстигнеев, Ефремов, вообще наперечет. Не часто выпадают и великие роли. Вот, Симонову, скажем, повезло. Он сыграл Петра I – и лучшего Петра никто не знает.
Сегодня, увы, в основном, предлагают такой материал, который не нуждается в глубоких артистах. Много мусора. К счастью, на моем веку были и Мольер, и Лопе де Вега, и Вампилов…бывали удачи и неудачи, но сам «ты пораженье от победы не должен отличать». Моя творческая жизнь складывается так, как распоряжается судьба и как дает Господь Бог.
8.Ч.: Из-за кино вам пришлось научиться фехтовать, освоить верховую езду, прыгать с высоты… и часто рисковать…
М.Б.: Сыграть плохо – вот самый большой риск. А самому прыгнуть – это не риск. Все заранее продумывают каскадеры, чтобы актер ни ногу, ни руку не поломал. Конечно, бывают ошибки. И даже летальные исходы. Но это исключение из правил. С одной стороны, актер должен быть подготовлен ко всему. Но есть актеры, которые вообще ничего
другого не умеют и играют лучше, чем те, кто владеет трюками и правилами боя. Я за то, чтобы актер обладал разнообразием души и даром перевоплощения. Кино – такой вид искусства, в котором присутствует монтаж. И поэтому все каскадерские трюки за актера может выполнить другой человек. На крупном плане все равно не видно никаких изысков, а на общем – не разберешь, ты или кто-то другой их делает.
А сейчас еще появилась компьютерная графика. Поэтому актер прежде всего должен быть мастером перевоплощения. Американские балбесы в голливудских фильмах машут руками и ногами. Джеки Чан и другие. А актерски они – ноль без палочки. Такие вещи, как они, можно в цирке делать. Но это не кинематографическое и не театральное искусство.
8.Ч.: Но вы ведь владеете мастерством перевоплощения и при этом без каскадера работаете. На съемках «Тараса Бульбы» даже палец на руке сломали. Зачем рисковали собой?
М.Б.: Палец попал в уздечку, лошадь потащила за собой. Ничего страшного, пальцев же десять. Это не больно, а даже приятно – получить травму на память о таком фильме. Если бы я сломал нос, было бы хуже. А травмы случаются потому, что я специально никогда этим не занимался.
Там, где трюк получился, это осталось в кадре, там, где
не сумел чего-то выполнить, при монтаже убрали. В кино все решают дубли.
8.Ч.: На съемках первых «Мушкетеров» была ситуация посложнее – вам шпагой попали в нёбо и проткнули его. Кровь не могли остановить...
М.Б.: Тоже ничего страшного. Прополоскал водкой – и все. Я люблю такое лекарство.
8.Ч.: А пользовались когда-нибудь валерьянкой или валидолом?
М.Б.: Конечно, пользовался. Но лучше стакан водки. А если позволяет здоровье, то два или три.
8.Ч.: И как часто себе «позволяете»?
М.Б.: Позволяю, но у меня редко бывают стрессы. Я выпиваю не тогда, когда стресс, а наоборот, когда хорошее настроение. Хотя в последнее время такое случается весьма редко.
8.Ч.: А какие горячительные напитки предпочитаете?
М.Б.: Только водку.
8.Ч.: Каждый из нас задумывается о том, кто он...
М.Б.: Не каждый. Женщина не должна этого делать. Ее предназначение задумано самой природой. Производить потомство – этого достаточно, чтобы быть на земле. А вот мужики все время мечутся, перед ними вопрос: воевать или не воевать? Хотя вся история человечества говорит о том, что мужик воюет с врагом.
8.Ч.: А кто ваш главный враг?
М.Б.: Я. Сам с собой и воюю.
8.Ч.: А что является лекарством от душевных невзгод?
М.Б.: Время, наверное, лечит. Залечивает все шрамы, все раны. Это главное лекарство. А универсального нет. От стресса – друзья, водка, сигарета, баня… Но это дает временное облегчение…
8.Ч.: Душевные переживания чаще связаны с личными проблемами или с творчеством?
М.Б.: Конечно, с личными. Душевный раздрай – вообще глубокая тема. Некоторых не устраивает семья, некоторых работа, кто-то болен. Кого-то не устраивают социальные условия. Некоторые кончают жизнь самоубийством из-за любви… Случаются автокатастрофы.
Меня волнует вообще проблема жизни человека на Земле. Понимание того, зачем мы приходим сюда. Лично у меня вызывает неудовлетворение, непонимание того, что я делаю и зачем. Вот, думаю, эти пьесы, сценарии – на кой черт и кому вообще это нужно? Такой вот пессимистический взгляд на жизнь.
8.Ч.: Я замечала, что вы часто бываете в не слишком хорошем расположении духа. Почему?
М.Б.: Меня раздражают проблемы, которые я в себе ношу. Суета сует, которая ни к чему не приводит. И томленье духа тоже. Прочтение бездарных книг,
«На актерском пути масса всяких рифов. Это нужно преодолевать, чтобы внешне было незаметно, и это входит в меню профессии».
бессмысленные поездки. Мне кажется, что я занимаюсь не тем. А чем я должен заниматься, и не знаю. Кино, политика, космос?
Меня раздражает потребительский рынок, в котором все сошли с ума. Все вокруг искусственное, надоедающее, как реклама, как назойливая муха. Плакаты, машины, бегущие люди, одна и та же музыка. Эсэмэски, компьютеры, ноутбуки… Разговоры на одну и ту же тему…
Что правильно, я не знаю, и мучаюсь. Редко, наверное, бываю на природе. Она дает какой-то покой. И правда, уехать бы в какую-нибудь глубинку, где нога человека не ступала.
8.Ч.: Одиночество любите?
М.Б.: Да.
8.Ч.: Как часто получается побыть одному?
М.Б.: Все ночи – мои.
8.Ч.: Бессонные?
М.Б.: Да. Я – сова. Сплю, когда захочется.
8.Ч.: Когда не спите по ночам, а весь город спит, что делаете?
М.Б.: Читаю, хожу, курю…
8.Ч.: К чему можно прикоснуться, чтобы стало легче?
М.Б.: К жене, к дочке, к красивым женщинам. К кобыле, к собаке…
8.Ч.: А железный конь? В каких вы с ним отношениях?
М.Б.: В утилитарных. К машине у меня простой подход: важно куда едешь, а не в чем.
8.Ч.: А говорят, за вами на съемки приезжают в бронированной машине?
М.Б.: Честно говоря, мне все равно. Когда я в автомобиле, поверьте, я думаю не о машине, а о чем-то другом.
8.Ч.: По Питеру, к удивлению многих, вы ездите на старенькой «ниве».
СПРАВКА
МИХАИЛ СЕРГЕЕВИЧ БОЯРСКИЙ
Родился 26 декабря 1949 года в Ленинграде. После окончания ЛГИТМИКа стал актером Театра им. Ленсовета. Снялся более чем в 40 фильмах, среди которых полюбившиеся зрителям: «Соломенная шляпка», «Старший сын», «Д'Артаньян и три мушкетера», «Собака на сене», «Гардемарины, вперед!», «Тартюф», «Дон Сезар де Базан», «Королева Марго». В 1986 году создал театр «Бенефис». Народный артист России. Жена – Лариса Луппиан. Имеет сына Сергея и дочь Лизу.
М.Б.: Ей уже, бедняге, больше десяти лет. Пора с ней расставаться.
8.Ч.: Не влияет ли настроение на результат вашего труда? Важно, с чем вы пришли на площадку или на сцену?
М.Б.: Настроение не должно касаться работы. Представьте, что у хирурга нет настроения. Так что? Он должен зарезать пациента? Или чемпион, который ради 15 секунд славы обязан очень долго и много работать. А он отказывается тренироваться.
Представьте себе такого спортсмена, который перед началом соревнования не может собраться. Или артиста, у которого нет настроения выходить на сцену?! Значит, ему не надо было ходить в артисты.
Конечно, всякое в жизни бывает. Артист бывает нездоров или устал, недоспал, поругался с кем-то дома, перепил. На актерском пути масса всяких рифов. Это нужно преодолевать, чтобы внешне было незаметно, и это входит в меню профессии. Есть, безусловно, артисты, которые по вдохновению вчера сыграли гениально, а сегодня бездарно. Но нестабильность обязана быть поддержана ремеслом.
8.Ч.: Многие вообще не понимают природы актерской профессии…
М.Б.: Есть такая шутка про нашего брата. В театре пожарный до чертиков устал от всех актеров, которые то пьют, то курят, и все не там. Ходит он и ворчит: «Загримируются и ходят говнами»… Наверное, так оно со стороны и выглядит. Ходишь за кадром в гриме целый день, с чубом, как идиот, весь в крови и разговариваешь на современные темы.
Этот диссонанс с окружающим, кстати, хорошо отражен в пьесе Островского «Без вины виноватые». Человек моей профессии не может самостоятельно выбрать роль, пьесу или сценарий. У него остается только два варианта, когда приглашают, – отказаться или согласиться. Если я соглашаюсь, стараюсь максимально профессионально выполнить работу.
8.Ч.: Вы заканчивали съемки в мушкетерской эпопее, а параллельно снимались в «Тарасе Бульбе». Как погружаетесь в столь непохожие эпохи?
М.Б.: Если ты «погрузился», значит, уже пора обращаться в Склифосовского. К роли нужно подходить как врач к диагнозу. Чисто практически. Прочесть литературу о соответствующем периоде, стране, нравах, изучить, во что были одеты люди. Узнать о манерах, нравах, вкусах. О чем думали люди, какие проблемы решали. Ездили ли верхом или летали на ракетах. Были вежливы или грубы. Провозглашали религию или меч. Все это накапливается и складывается в атмосферу, в которой твой герой находился. Потом работает гример. И, конечно, режиссер, который тебе подсказывает. Но и в театре, и в кино есть люди, которые это делают профессионально, и те, которые притворяются.
8.Ч.: Режиссер только что скомандовал: «Стоп! Снято!» Вы из кадра вышли и за полчаса уже вторую сигарету выкуриваете. Вредно ведь.
М.Б.: Ну что вы! Уже двадцать вторую! Вредно. А что делать?
8.Ч.: Ну, например, вокруг девушки красивые ходят.
М.Б.: А они тоже курят.
8.Ч.: Поклонницы вас одолевают?
М.Б.: Я их всех давно разогнал. Не усложняю себе жизнь.
8.Ч.: А часто целуете руки женщинам?
М.Б.: Целую, но не часто. Это происходит спонтанно или по необходимости. А так особого смысла в этом не вижу…
8.Ч.: А Алисе Бруновне?
М.Б.: Алисе Бруновне – всегда…
8.Ч.: А как справляются с вашим темпераментом режиссеры?
М.Б.: А зачем с ним справляться? Если нет темперамента, то и в артисты незачем идти. Я могу не соглашаться по творческим позициям, но это не конфликт, а подход к творческому решению.
8.Ч.: Что нового вы сумели сказать в продолжении «Мушкетеров»? О взаимоотношениях отцов и детей…
М.Б.: Как говорит режиссер, это азартная история, фильм о детях мушкетеров, а не взаимоотношения отцов и детей. Не Тургенев. Хотя все новое – хорошо забытое старое. Я повзрослел, как и все мушкетеры, постарел. Дай Бог, поумнел. Хотя это незаметно по моему герою.
8.Ч.: Когда вы встретились с друзьями, удалось вам пошутить и побезобразничать во время съемок, как когда-то?
М.Б.: Нет, к сожалению, все мы были ограничены во времени. Но, когда встречались, с удовольствием проживали вместе этот отрезок, но уже с меньшим азартом, чем раньше. Для всех это была работа, а не удовольствие.
8.Ч.: А в «Тарасе Бульбе» каков ваш персонаж?
М.Б.: У них с Д'Артаньяном много общего. Но Бульба более неотесанный и грубый. Православный, который за веру и товарищей готов положить жизнь. И век более жестокий, и оружие более коварное. И время более смутное. Все-таки сравнить шпагу с палашом и с шашкой сложно. Хотя «война – везде разбой». Пардон за прямоту.
8.Ч.: Дочь спрашивает совета в профессии?
М.Б.: Нет. Я бы хотел, чтобы у нее, прежде всего, сложилась семейная жизнь.
Работу я считаю второстепенным. Главное – личное счастье, все остальное выеденного яйца не стоит.
8.Ч.: Какой судьбы пожелаете детям?
М.Б.: Такой, какая есть. Пока все в порядке. А потом, как сложится. Отец может пожелать только добра.
8.Ч.: Ваши приоритеты выстроены в пользу семьи. А на втором, третьем месте что?
М.Б.: У меня и на втором месте семья, и на третьем тоже. Сергей – как я, тоже больше семьянин… У супруги по-другому, она любит театр.
8.Ч.: А что значит для вас театр?
М.Б.: Театр для драматического актера как
станок для балетного артиста. Разминка, тренаж. Но нынешний репертуарный театр мне неинтересен. Когда ты знал, что существует Товстоногов, Любимов, Ефремов, то целиком и полностью подчинялся их вкусу, пониманию идеи.
А сейчас масса режиссеров со своими «тараканами». И я жалею на них свое время. Непонятно, зачем ставится спектакль, почему выбрана та или иная пьеса? К сожалению, теперь принято экспериментировать.
А я предлагаю им делать это на собаках. Мне интереснее смотреть на зиму, весну и лето, чего я в жизни никогда толком и не видел. Наблюдать за любым проявлением настоящей жизни.
8.Ч.: Как вы отмечаете свои дни рождения?
М.Б.: Я считаю, что кончина и день рождения – вещи интимные. И их отмечать широко неприлично. Ни на всю страну, ни на пять тысяч человек. День рождения – праздник для очень близких людей. Детей, родственников и друзей. Сумасшедшие восточные застолья я не приветствую.
Мне нравится спокойная созерцательность.
КОММЕНТАРИЙ СПЕЦИАЛИСТА
Михаил Щинов, научный сотрудник Клинского института условий и охраны труда «ОЛС-комплект», проводит экспертную оценку условий, созданных в съемочном павильоне «Мосфильма».
ОБСТАНОВКА НА МЕСТАХ
Что показали приборы
Светскость, бесшабашность мне не свойственны. Хотя могу быть тамадой, участвовать в капустниках. Люблю компании, когда люди веселятся вокруг меня. Сам я к этому не расположен. «Все настоящее – уныло, все, что мгновенно, то пройдет и будет мило». Я не любитель – «остановись мгновенье». Не ностальгирую. Я живу вперед, но интересного впереди ничего не вижу. Такой вот у меня характер. Ну, а в общем, я довольный всем человек.
«Я повзрослел, как и все мушкетеры, постарел. Дай бог, поумнел. Хотя это незаметно по моему герою».
