Упрощенная HTML-версия
Выбирая между любимой профессией и здоровьем, а также собственным
душевным равновесием и эмоциональным фоном в семье, профи высокого
полета, тем не менее, почти никогда не меняют профессию. Они также и не
понижают степень погруженности в свое дело. Стоит ли работа, как бы сильно
любима она ни была, надорванных спин, испорченной кожи и атрофированных
мышц? И все ли из нас вполне осознают, какие жертвы на самом деле
возлагают на алтарь любимого дела?
Марина Овчинникова
Прошлой весной мы беседовали с иконописцем Георги Панайотовым.
В опубликованный
материал не вошла та часть интервью, в ко-
торой мы поинтересовались, чем художнику
приходится жертвовать во имя Божьего про-
мысла. Приводим ответ Георги
«задним чис-
лом»,
потому как очень уж кстати заявленной
теме он пришелся.
Г.П.:
Насчет «
жертвовать»
... трудно сказать.
Когда то, что ты делаешь тебе в радость, как-то
не задумываешься о
«жертвах».
Быть может, кому-то часами
стоять в храмах и смотреть на пятисотлетнюю живопись – это
пытка, а я получаю удовольствие, мне интересно. Кто-то приле-
тает в Грецию и бежит с полотенцем на пляж... я же предпочи-
таю с рюкзаком по горам карабкаться, посещать монастыри и
реставрируемые объекты. Каждый год стараюсь посещать Свя-
тую Гору Афон. Там, среди монахов-иконописцев, у меня есть
друзья, с которыми мы в течение года переписываемся, при
встрече обмениваемся книгами, фотографиями, альбомами...
Разговариваем о древней и современной иконописи, о литера-
туре. Когда я на Афоне – работаем вместе. Состоянии души,
безусловно, немаловажно. Трудно работать, когда ты расстро-
ен или нездоровится... Но в принципе, я у мольберта провожу
каждый день по много часов кряду.
О
днажды
ученик
спросил
у
М
астера
:
– Д
олго
ли
ждать
перемен
к
лучшему
? В
чем
смысл
жизни
? И
что
такое
любовь
?
– А
мне
почем
знать
? Я
обычный
токарь
,
отойди
от
шпинделя
.